За Джеймсом и Джеки мы должны были заехать лишь в одиннадцать – это двадцать шесть ноль-ноль по местному времени, позволю себе напомнить, – поэтому у нас оставалось время на кофе, отдых и доступные развлечения дома. Без двадцати одиннадцать мы собрались на выход, и я прихватил с собой «абакан» в чехле с пятью запасными магазинами и М21 с запасом патронов. Решил сравнить: любопытство просто разбирало.
Джеки и Джеймс остановились в той самой гостинице, где в свое время я прожил две ночи. За стойкой была все та же толстуха, которая нас очень приветливо встретила, поставила перед нами по стакану минеральной воды со льдом и протянула трубку телефона.
Джеймс спустился через полминуты, а Джеки задерживалась. Со слов Джеймса получалось, что если Джеки сделает что-нибудь вовремя, то он заподозрит, что это не она, а потерявшаяся в детстве ее сестра-близнец. Хотя на этот раз, все с его же слов, она задержалась не слишком, спустившись вниз через каких-то пятнадцать минут. Все были в сборе и вместе вышли к машине.
Джеки впервые оказалась в Аламо, поэтому мы провезли их довольно извилистым путем, давая рассмотреть городок, общее впечатление от которого у нее вылилось во фразу: «Здесь вестерны не снимают?» Мое первое впечатление было совершенно аналогичным. Теперь привык уже, воспринимаю нормально.
В клубе собралось изрядно народу, но достоинством карточки ассоциированного члена была возможность занять столик из резерва. Нас встретил сам Рой Питерсон, проводил к столику. Показав на два оружейных чехла у меня в руках, поинтересовался – не ожидается ли чего-нибудь интересного? Я сказал, что не знаю, будет ли это интересным, скорее взяли новое оружие для испытаний. Питерсон сказал, что любит все новое, и просил его позвать посмотреть, когда дойдет до дела. Мы пообещали. Жалко нам, что ли?
Джеймс уже бывал в этом клубе раньше, но для Джеки, которая прожила в Новой Земле меньше года, а в прошлой жизни училась в университете Джорджии на отделении изящных искусств, место, настолько посвященное стрельбе и оружию, было в диковинку. Джеймс даже подвел ее к голове каменного варана, убитого и освежеванного Марией Пилар Родригез. Джеки потрогала жуткие зубы, сказала, что выглядит тварь ужасно. Действительно страшноватая животина, в этом я с ней тоже был согласен.
Они вернулись за стол, и Джеки рассказала, что напросилась в поездку с Джеймсом, чтобы порисовать. Она много рисует и даже устроила две маленькие выставки в Алабама-Сити, с местными пейзажами и портретами знакомых. Сейчас она надеется найти еще нескольких художников в этом мире и попробовать организовать передвижную выставку, вновь приучая людей Новой Земли не только бороться за существование, но и вспоминать иногда, что существуют и другие вещи на свете.
Не уверен, что в Аламо это сработает: здесь самым прекрасным почитали револьвер, стейк и любовь во Христе и столь с ним не сочетавшиеся. А единственной картиной в городе можно было считать витраж с распятием, расположенный за кафедрой преподобного в городской церкви.
Вообще искусство в этом мире находилось в зачаточном состоянии. Фильмы, которые крутили по местному телевидению и которые можно было купить на дисках, – все попадали сюда из-за «ворот», причем совершенно пиратскими. Местными были только новости и репортажи о соревнованиях, львиную долю которых транслировали или продавали в записях дельцы из Нью-Рино. Еще в Нью-Рино снимали порно, и не знаю, следовало ли гордиться таким фактом, но эти фильмы и были первой ласточкой новоземельного кинематографа. Символично, вам не кажется?
Книги тоже были в основном из Старого Света, разве что напечатаны в местных типографиях. Но читали здесь больше, особенно дети, по сравнению с тем, сколько читают дети Старого Света. Не было на местных телевизионных каналах ни тупых бесконечных мультиков про супергероев, ни мыльных опер. Как бы то ни было, Джеки решила приобщить этот суровый мир к разумному, доброму, вечному, за что уже следовало сказать ей «спасибо».
После довольно продолжительного ужина я предложил прерваться на некоторое время, сказав, что до того, как я опьянею, хотел бы продемонстрировать Марии Боните новое оружие. Джеймс тоже изъявил желание посмотреть, но нас и его больше поразило то, что с нами пошла и Джеки – от нее такого не ожидали, а ведь от постоянно доносившихся со стрельбища выстрелов она морщилась.
Я попросил подождать пару минут, подошел к Рою Питерсону и попросил у него возможности выйти на поле на пару минут, и так, чтобы меня не пристрелили при этом.
Рой остановил стрельбу, и я довольно быстро сложил из кирпичей пару небольших штабелей на стоярдовой отметке. Кирпичей здесь было много – их использовали для разных трюков, и целые их штабели лежали вдоль забора. Пока я возился с мишенями, Мария Пилар и наши спутники пришли на стрельбище, принеся чехлы с оружием.
– Mi Amor, давай сделаем так: ты берешь себе мишень слева, а я – справа. У тебя двадцать патронов в магазине. У меня… – выщелкнул я из магазина десяток патронов, – тоже двадцать. Задача – уничтожить свой штабель. Готова?
– Готова, – пожала она плечами.
– Ты начинаешь, я стреляю вторым.
Мы заняли два мата, Бонита прицелилась. Затем захлопали частые выстрелы. От кирпичей летели крошка и куски, примерно после десяти выстрелов штабель перестал существовать. Я намеренно взял именно мощную М21, а не ее собственный FNC – для наглядности, да и самому себе показать преимущества хитрой системы «абакана».
– Доволен? – с некоторым вызовом спросила Мария Пилар.
Чего тут спорить? Ловко она расколотила кирпичи, причем стреляла не наобум, а с толком – так, чтобы разнести все вдребезги максимально эффективно.
– Вполне, – кивнул я. – Теперь моя очередь.
Я взял «абакан», прицелился в середину штабеля. Только бы не обмануться в ожиданиях… Переводчик стоял на «двойке», то есть очереди из двух выстрелов, которые производились с частотой 1800 в секунду. Получалось, что две пули подряд всегда попадали почти в одну точку на таком расстоянии. Нажал на спуск. Середина штабеля почти испарилась, превратившись в облако пыли. Сзади загомонили зрители. Взял прицел пониже, еще выпустил очередь, затем еще. Штабель практически превратился в крошку. Все.
– Ну как? – спросил я у Марии Пилар.
– Очень впечатляет, – кивнула она задумчиво. – Я знаю, как это действует, но никогда не видела в реальности.
– Вообще-то у меня была мысль отдать тебе эту игрушку вместо твоей бельгийской винтовки. Она по надежности не хуже, насколько я знаю, а вот результат стрельбы… В магазине пятнадцать таких двойных выстрелов.
– Мне надо попробовать.
Я отсоединил магазин от автомата, втолкнул в него десять выброшенных ранее патронов.
– Я взял еще четыре магазина. Играй на здоровье.
Я оглянулся и увидел, что нас окружили все стрелявшие здесь. Все новое всегда и везде вызывает любопытство, и Стрелковый клуб Аламо вовсе не исключение. Подошел Рой Питерсон.
– Очень, очень серьезно выглядит, – сказал он, показав на развалившиеся кирпичи. – Это «абакан», насколько я понимаю?
– Именно он, – подтвердил я.
– К нам пока они не попадали, только видели у русских, – с оттенком сожаления сказал Питерсон. – Их пока немного, насколько я понимаю. В этих местах они очень хороши, с таким эффектом можно свалить гиену с одного выстрела.
– Хм… надо проверить, – озадачился я после такого заявления. – О гиенах я пока не думал.
– На вас нападали здесь животные? – поинтересовался Питерсон.
– Всерьез – нет, – ответил я честно.
– Значит, все впереди, – усмехнулся собеседник. – Гиена или каменный варан могут быть опасней любой банды. Их сложно убить, а они могут убить легко. На группы людей не нападают, а вот если придется идти по саванне одному или ночевать, даже в машине, – следует быть настороже. Тот же каменный варан – агрессивная и быстрая тварь, и его чертовски трудно вовремя заметить.
– Вы охотитесь? – спросил я главного местного стрелка.